Получит ли биношевская Камилла Клодель, “Золотого медведя” за головокружительную глубину и зрелость работы актрисы, как его получила Камилла Клодель в исполнении российской любимицы Изабель Аджани в 1989? Критики в этом, вероятно, не совсем уверены, зато реакция публики однозначна. В первый раз на Берлинском кинофестивале из зала никто не вышел. И это несмотря на полуторачасовую агонию.
Мировая премьера биографической кинолетны «Камилла Клодель 1915» прошла на Берлинале во вторник, а последняя возможность ее посмотреть представится в субботу, 16.02.13, в 19 часов 30 минут в Haus der Berliner Festspiele. «Камилла Клодель 1915» — проект работы двух маститых деятелей киноискусства: оскароносной Жульет Бинош и Бруно Дюмона, обласканного и «Золотой пальмовой ветвью», и «Золотым львом», и проч., и проч., и проч. Вдохновением к созданию фильма послужили дневники художницы Камиллы Клодель и ее переписка с братом. Идею Дюмона работать без сценария, Жульет Бинош поддерживает: «Это искусство не играть, а просто быть».
1915 год. Провинция Авиньон, сердце Тоскани, психиатрическая клиника при монастыре. Талантливейшая женщина-скульптор Франции находится под присмотром медперсонала. Бурный роман с Огюстом Роденом был прерван Камилла Клодель более двадцати лет назад, но эти отношения все еще довлеют над ее жизнью. В остальном при ясном уме и твердой памяти Клодель уверена, что преследуема своим бывшим учителем. Диагноз шизофрения слишком малопристоин для крупнобуржуазной семьи. Идет второй год заточения. Долгожданный приезд любимого брата Поля вселяет Камилле надежду на воссоединение с семьей.
Конечно, Дюмону великолепно удается воссоздать невыносимость положения героини. Удручающая, медитативная атмосфера монастыря, и знаковость заточения скульптора на фоне горного ладшафта, и мраморные стены молчания медперсонала, невозможность коммуникации с пациентами, не отвечающая на письма семья, даже затянутость фильма верно бьют в одну точку: Дюмон замыкает зрителя наедине с героиней в клаустрофобный, но всесильный над ней мирок. Невозможность коммуникации — чеховская пауза длиной в жизнь — достигает своего апогея в абсурдном диалоге нежно любящих друг друга брата и сестры, напоминающем монологи двух чужестранцев. «Чем только недовольны интеллектуалы?..», — недоумевали усталые, но довольные зрители, расходясь с премьеры.
Юлия Беляева
[intlink id=»26140″ type=»post»]В острой конкуренции с бунтом с российским привкусом[/intlink]
